Также Дарвай рассказал, где сегодня на самом деле надо искать резервы для их развития, передает noi.mdКак вы, с позиции Торгового представителя Российской Федерации, оцениваете последние события вокруг российского кредита для Республики Молдова? Если вкратце, то Молдова не перестаёт удивлять. Нескончаемый заряд политических элит на порождение скандалов на пустом месте демотивирует любого здравомыслящего предпринимателя налаживать с республикой какие-либо долгосрочные связи. По вашему мнению, кредит с повестки ушёл?Я представляю в Молдове Министерство промышленности и торговли, а не Минфин. Но, полагаю, при наличии доброй воли, при обращении не к страхам, а к разуму любую досадную оплошность, имеющую политические корни, можно исправить. 200 миллионов евро кредита, которые Россия выделила двумя траншами Молдове на 10 лет – не слишком большая сумма даже по меркам республики. Но во время экономического кризиса в условиях пандемии даже такая сумма - а выделяло ее российское правительство под весьма умеренные 2% - хорошее и вовсе не лишнее подспорье. Мяч сейчас на молдавской стороне. Депутаты молдавской оппозиции нашли в договоре о кредите несколько положений, вызвавших в парламенте и в СМИ жаркие споры. Среди них, например, пункт 3 об «обеспечении доступа российских компаний к участию в конкурсных процедурах [...] на основе не менее благоприятного режима, чем режим, который предоставляет молдавским и другим компаниям». Молдавская оппозиция утверждает, что в республике нет закона, который ставил бы российские компании в более худшее положение, чем кого бы то ни было еще. Закона такого действительно нет, а вот практика такая есть и это я могу заявить вполне официально. В должности Торгового представителя я сталкивался с самыми разными проявлениями такого недоброжелательного отношения к российским компаниям, которые вполне искренне и открыто хотели не только участвовать в тендерах, но и инвестировать в Молдову. Примером может послужить прошедший в 2019 году тендер на закупку автобусов для г. Кишинева. Торгпредство регулярно проводит мониторинг тендеров и закупок в регионе. На момент проведения указанного тендера мы прорабатывали возможность участия в нем российских компаний и даже планировали подавать заявку. Однако при принятии окончательного решения наши компании отказались от участия в тендере по необъяснимым причинам. Как стало известно впоследствии, указанный тендер проходил с явными нарушениями, что в дальнейшем привело к возбуждению уголовного дела об отмывании денег в особо крупных размерах. Вы и ваши молдавские коллеги из СМИ активно обсуждали указанную тему и публиковали новостные сводки по ней. Мы не делали из этих случаев скандалов, мы вообще очень многое списывали на «незрелость» управленческих и экономических процессов в Молдове. Может быть, это было неверной тактикой. Я уверен, что подобное было не только в отношении россиян, иначе объяснить драматическое снижение прямых иностранных инвестиций в экономику Молдовы за последние десять лет я не могу. Мы не просим для России привилегированных условий, но мы просим подтвердить, что на российские компании распространяются одинаковые со всеми остальными правила. Это был бы очень важный политический сигнал со стороны молдавской власти и оппозиции, что государство окончательно порвало с пагубной практикой не такого уж и далёкого прошлого, и что мы выстраиваем отношения на новых цивилизованных началах. Как вы можете прокомментировать положение договора, что в случае с просрочкой выплат по кредиту российская сторона вправе консолидировать всю сумму непогашенной задолженности по кредитам, предоставленным российскими банками или обеспеченных российскими госгарантиями и объявить ее срочной к погашению? Статья 7 договора породила больше всего кривотолков, начиная от официализации долга за газ и заканчивая иными предположениями. Это очень вольная интерпретация данной статьи. Якобы через неё Россия хочет совершить какие-то келейные действия... Будем серьёзны, Молдова – небогатая страна, у которой не так много средств и активов, чтобы это оправдывало российские усилия в таком сомнительном формате. Мне нечего добавить к словам главы молдавского правительства, что без одобрения со стороны молдавского парламента все эти «теории заговоров» не имеют шанса воплотиться. Кому-то хочется, чтобы у Молдовы в лице России был враг. Нам, россиянам, совершенно не хотелось бы такого развития событий, мы хотим с Молдовой работать, но хотим также, чтобы правила игры были чёткими и понятными. Другая претензия к контракту, что средства должны поступить в частный молдавский банк. Это указано в статье 9. Не очень умелая попытка выдать желаемое за действительное. Средства поступят на счета Национального банка Молдовы, так это задумывалось с самого начала. И, честно говоря, не могу себе представить ситуацию, чтобы молдавское правительство согласовывало кредит на покрытие бюджетного дефицита, а деньги поступили бы при этом в частный банк. Смысл? Как вы оцениваете сегодняшний уровень взаимодействия Молдовы и России в области торгово-экономических связей? Всегда есть место улучшению и укреплению этих связей. Всё происходит не так быстро, как нам хотелось бы. Предыдущее правительство порой позволяло себе просто игнорировать протянутую руку дружбы и партнёрства – и это было неприятно. Российская Федерация первым государством в мире признала новую молдавскую власть и новую политическую реальность, встав на сторону молдавского народа. Мы и тогда не ждали привилегий, не ждем их и сейчас, но мы не можем уяснить для себя, если Молдова заявляет, что одним из ее основных приоритетов является экономическое развитие, то почему игнорируется гигантский неосвоенный пласт в торгово-экономических связях с Россией? Если это такая жертва народом и страной, принесенная на геополитический алтарь, то мне искренне жаль. Ранее я уже отмечал, что в XXI веке не место стереотипам из 90-х. У России есть конкретные проекты, которые можно было бы предложить Молдове? Безусловно, есть, и они были предложены. Повторюсь, не всё происходит так быстро, как того хотелось бы, но мы следуем решениям российско-молдавской межправкомиссии о развитии торговли и экономики. Напомню, что Дмитрий Козак, открывший новую страницу в отношениях между двумя государствами, сохранил пост спецпредставителя президента России по торгово-экономическому сотрудничеству с Молдовой. Всё, что было инициировано по его линии в этом направлении – находится на повестке. Ряд проектов уже реализуются, они касаются традиционных отраслей Молдовы – сельского хозяйства, виноделия. Есть шаги по активизации туризма. Тот же кредит, если отбросить домыслы и страхи, важный шаг поддержки. Но я вновь обращу внимание, что это в настоящее время уже архаика. Для устойчивого развития уже мало продавать газ или фрукты с овощами. Кишинев и Москва должны стремиться в будущее, где совершенно иные экономические приоритеты. Вот в этом направлении пока еще не хватает импульса для развития, но и он будет, в этом я уверен.Предположим, ситуация с российским кредитом в Конституционном суде Молдовы пойдет по негативному сценарию, как это отразится на торгово-экономических связях двух стран? Есть молдавский суд и будет вердикт. Российская сторона свою позицию не меняла – мы готовы строить с Молдовой цивилизованные равноправные отношения, мы готовы протянуть руку дружбу, партнерства и сотрудничества. И мы это сделали. Теперь всё зависит от молдавской стороны, которая или останется в плену искусственных страхов, или преодолеет их и пойдет в будущее. Так сложилось, что жить в парадигме геополитического противостояния, платя за это углублением бедности и нищеты, превратилось для некоторых в зону политического комфорта. Пора эту зону покинуть, поставив интересы всех людей Молдовы и всего государства выше амбиций и склок. Российское руководство неоднократно говорило, что даже сегодняшнее недопонимание с США и ЕС пройдет, что у мира нет альтернативы сотрудничеству стран и народов. Пандемия показала, насколько российская сторона была права и прозорлива. И я не вижу ни одной причины сегодня Молдове отказываться от сотрудничества с Россией. Очень часто можно услышать в Молдове, что реальная экономическая помощь республике приходит лишь со стороны Запада. Гранты, отраслевые программы поддержки и тому подобные шаги. Как Россия думает «уместиться» рядом с ЕС на такой маленькой территории, как Молдова? Никому не надо «умещаться» в плане толкания локтями или оттаптывания ног соседа. Россия не видит никакой угрозы в европейских инвестициях в Молдову. Эти инвестиции точно так же драматически сократились, как и все прочие. Сегодня впору говорить не об инвестиционном потенциале республики, а о ее «грантоёмкости». Сложно назвать такую трансформацию следствием качественного развития экономики. Нам нечего с Евросоюзом делить в Молдове, нам, как и ЕС, важно, чтобы здесь были защищены внешние инвестиции, чтобы работало правосудие, чтобы экономика была эффективной, чтобы у людей была возможность развиваться, создавать семьи, растить детей, не бояться за будущее. Никогда Россия не заявляла на официальном уровне, что желает Молдове зла, распространения коррупции или чего-то подобного. Но в Молдове находятся и те, кто из корыстных политических побуждений готов бесконечно коверкать и извращать российскую позицию, провоцировать напряжённость среди людей, создавать искусственные барьеры. А после всего этого ещё и обвинять Россию, что это по её вине жить тяжело. Мы очень хорошо знаем, кто автор таких вот концепций. И это еще раз доказывает, что Молдову пытаются искусственно, даже насильно рассорить с Россией. Я верю в мудрость молдавского народа, в прагматизм политического класса республики, в способность общества преодолеть навязанные страхи. Россия не может преодолеть их за молдавскую сторону. Наш многонациональный народ всегда остаётся другом и партнёром республики. Наша рука дружбы и сотрудничества всё ещё протянута.
