«Политика взорвалась напротив окон моего дома в Киеве российской ракетой «Калибр». К счастью, стратегического объекта — моей двухлетней дочки — не было дома. К несчастью, уже два месяца она растёт без папы в Германии», — говорит знаток Алексей Самулев, живущий в Киеве. Он 10 лет играл в «Что? Где? Когда?» и всё это время принимал правило публично не говорить о политике, чтобы не вредить любимой игре, пишет theins.ruОбстрелы Киева всё изменили: до войны я даже бизнес настроил так, чтобы каждый день в обед поиграть с дочкой. Перспектив в ближайшие месяцы почитать ей, обнять ее или погулять вместе у меня нет. Вероятно, мы будем жить в разных странах. В марте 44% семей в Украине оказались разделены. Сейчас — больше половины. Я, как и все здесь, помогаю защищать свою страну. Война Путина чудовищна и преступна. Теперь это мое наблюдение из заклеенного окна, а не политика.Многие знатоки и некоторые члены телегруппы в личных беседах поддерживают украинцев, хоть и не выступают публично, говорит Самулев. По его словам, программа не раз в своей истории была на волоске от закрытия сверху, а игроки, которым совесть не дает молчать о войне, ушли, чтобы не ставить под угрозу существование программы. Они любят «Что? Где? Когда?» так же сильно, остаются фанатами игры. Но не на «Первом канале», не после программы «Время»:Многие не хотят быть в команде с теми, кто поддержал войну явно или молча. Многие хотели бы вернуться за зеркальный стол позже, но в стране, где не сажают за книжку «1984» в подарок прохожему. Такой волны уходов и отказов от участия, как сейчас, не было никогда. Она, наверное, самая массовая за почти полвека истории клуба.Первая из игр весенней серии «Что? Где? Когда?» 3 апреля впервые за многие годы существования программы прошла не в прямом эфире, а в записи. Вероятно, руководство «Первого канала» после акции Марины Овсянниковой с антивоенным плакатом в программе «Время» решило перестраховаться. В весенней серии сыграли три команды - сборная Александра Друзя, которую он сам собирал для своего юбилея (100-я игра) из тех, кто согласится, команда Андрея Козлова (с одной заменой) и команда «Росатома», спонсора, которую уже расформировали, но вернули от безысходности. Легендарные знатоки вроде того же Друзя или Виктора Сиднева хранят молчание.Ровшан Аскеров, который с началом войны уехал в Азербайджан, заявил The Insider, что коллег не осуждает: «Я не имею права никого осуждать за их решения, если эти решения не несут смерть и разрушения. Я уехал до начала съёмок ЧГК в 2022 году. И мое решение никак с игрой не связано».Ранее он написал в Facebook, что «единственное, что осталось человеческого на этом кошмарном, безвкусном, бесноватом, тупом и отупляющем ТВ окончательно спятившей России — это игра «Что? Где? Когда?»:Это какой-то осколок настоящей жизни в той фантасмагории, в которую ввергли страну. Игра пытается стать якорем, который удержит всех от срыва в кромешный ад. Но справится ли? Это другой вопрос. Но она старается. Очень. Там нет развлечений, музыкальных пауз, люди сидят и пытаются разгадывать дурацкие загадки. И делают это не всегда успешно. Но они более ничего хорошего не умеют. Однако и ничего плохого не делают. Да, выглядит все это как пир во время чумы. Но отдать весь эфир пропагандистам — тоже ведь неправильно. Первый канал захлебывается в истерии, так пусть паузы будут не отвратительными, как весь остальной контент.27 апреля, уже после этого поста, стало известно, что против знатока возбудили уголовное дело о реабилитации нацизма.Команду, в которой играла Дарья Соловей, за несколько дней до начала войны расформировали без объяснения причин. По мнению знатока, создатели программы догадывались о предстоящей войне, и лишние проблемы с иностранцами и находящимися за границей им были не нужны:Даже если бы меня пригласили играть — создавать развлекательный контент для убийц, их родственников и просто согласных с необходимостью убийства? Спасибо, нет. У редакторов всегда была позиция, что передача вне политики. Но невозможно быть вне политики, выходя облепленным пропагандой со всех сторон — каждую минуту до эфира, в рекламах и после эфира. И все оставшиеся сейчас в игре это прекрасно понимают.Мне очень жаль, что на время войны проект не отстранился от телеканала и не сделал перерыв. Понимаю, что для многих он очень ценен, но ничто не может быть дороже человеческой жизни. Те, кто остались играть, абсолютно сознательно поддерживают войну и ставят свое участие выше жизней других. Я сейчас живу в Украине, через VPN посмотрела начало двух игр, чтобы увидеть их лица.Некоторые российские игроки тоже покинули игру после начала войны. Двое из них даже написали об этом в соцсетях. Например, Денис Галиакберов принял такое решение, потому что не мог продолжать участвовать в игре на канале, который поддерживает войну.Алексей <имя изменено> считает, что участие в «Что? Где? Когда?» лишает людей голоса. По его словам, 24 февраля стало понятно, что больше играть на Первом канале невозможно, потому что его уже давно нельзя назвать безобидной организацией, а теперь началась настоящая информационная война:Согласно юридическому договору (да и негласному «общественному договору» между руководством клуба и его членами) действующий игрок не может давать никаких комментариев, не согласовав их с руководством ЧГК. Зачастую это приводит к тому, что комментировать нельзя примерно ничего. Так, например, многие горячо любимые мною игроки ушли из клуба, когда пару лет назад ситуацию с Михаилом Скипским и его домогательствами к несовершеннолетним пытались замалчивать. Молчать же во время войны мне не видится возможным. Поэтому оставался один выход.Претензий к программе у меня не было и нет, разве что обида за то, что Михаил Скипский до сих пор играет в телеклубе, а Оля Быкова, Миша Малкин и многие другие прекрасные ребята — нет. Эта передача в каком-то смысле всегда пыталась оставаться «вне политики» (и это позволило ей десятилетия продержаться на российском телевидении). Но это та же ловушка, в которую угодили и многие россияне. Молчание и бездействие делает из тебя соучастника преступления. Я знаю, что игры выходят. Надо бы посмотреть, что там происходит, но это эмоционально тяжело.Денис Лагутин о своем уходе объявил телегруппе 23 февраля, то есть за день до начала войны, и 28 февраля написал об этом в Facebook:Политическую подоплеку мы с телегруппой не обсуждали. Было достаточно других причин — и внутренних, и внешних. Поводом же стало объявление о том, что команда Мухина не будет играть сезон как команда, отдельным игрокам могли быть направлены индивидуальные приглашения.У меня основным резоном остаться на 2022 год была возможность играть в замечательной команде. Поскольку эта возможность пропала, резонов оставаться не осталось. Об этом я и объявил.Николай <имя изменено> ушел из «Что? Где? Когда?» задолго до начала войны. По его словам, многие игроки отказались от участия в программе еще в прошлом году, после скандала с Михаилом Скипским, которого в июне 2020 года сразу несколько девушек обвинили в домогательствах к несовершеннолетним (тогда после непродолжительного отсутствия игрок вернулся в клуб):Те, у кого была какая-то совесть, там уже и так не играли. Но помимо этого, еще до 24 февраля было принято решение уменьшить в игре количество иностранцев. Предыдущие два года были тяжелыми для игры (пандемия, закрытые границы), и ведущему передачи очень не нравилась ситуация, когда непонятно, кто сядет за стол, — приедут ли люди из Европы, Армении или Беларуси, пустят ли их за границу.Поэтому и до войны количество иностранцев уменьшалось. Не могу сказать, что украинцев не звали. Они бы и сами не поехали сейчас. Сейчас за стол садятся самые беспринципные. Для меня не возникло ни одного вопроса по поводу того, кто сел за стол, — это все те же люди, которые поддерживали Скипского. Они всегда поддерживали линию партии.По словам Николая, сейчас многие игроки просто выжидают и не высказываются открыто:Никто не хочет показать, что он в оппозиции и он больше никогда в жизни не будет сниматься на Первом канале. Это обычная человеческая позиция. Это было видно в первые дни, когда еще никто не боялся высказаться, закона о фейках еще не было, и было видно, кто высказывается, а кто молчит. Вообще участники всегда опасались что-то говорить публично. Опасения были такие — будешь что-то писать, мы тебя не позовем.
