Информацию об этом опубликовал «Вконтакте» его отец Дмитрий Шкребец. Он рассказал, что в списке погибших и раненых его сын не числится, передает theins.ru«Мой сын срочник, как мне сообщили непосредственные командиры крейсера «Москва», среди погибших и раненых не числится и внесён в список пропавших без вести. Срочник, который не должен был принимать участие в боевых действиях, числится пропавшим без вести. Ребята, пропал без вести в открытом море?!!!», – пишет Шкребец.В своем посте отец срочника также упоминает, что пытался связаться с командиром крейсера и его заместителем, однако после попыток Шкребца уточнить данные о происшествии, они перестали выходить на связь. «Я спросил прямо, почему вы, офицеры живы, а мой сын, солдат срочной службы погиб?», – говорится в посте.Мать матроса-срочника рассказала, что они с мужем были в госпитале в Скалистой бухте, куда привезли раненых с крейсера. Там, по ее словам, было около 200 пострадавших моряков. Всего, как утверждает мать Шкребца, на корабле было больше 500 человек.«Мы каждого обожженного ребенка смотрели. Не могу передать, как это тяжело, но я своего не нашла. Там было всего лишь двести человек, а на крейсере было больше пятисот. Где остальные? И Краснодар подняли, и все остальное, все обзвонили, но не можем найти», - сказала Ирина Шкребец.Егор Шкребец служил поваром на крейсере «Москва», проходил там срочную службу. «Они были на боевом посту, готовили кушать. С присяги, которая была 14 августа, он был на корабле». Первый раз после начала войны он позвонил родителям и рассказал, что они взяли остров Змеиный. Последний раз, по словам матери, сын связывался с ней через мессенджер Viber 9 апреля: сказал, что не будет на связи, писал с «левого» номера.После того, как стало известно о том, что крейсер затонул, родители Егора и других срочников начали искать информацию о выживших и погибших. По словам Ирины Шкребец, их никуда не пускали. «Мы поехали в часть, в части вышел командир, руками развел и говорит: «Ничего вам не скажу». Я говорю: «Где мой сын?», а он: «Ну, в море где-то». Муж начал возмущаться: «Что значит в море? А ты где был?» — «А я вообще был не там». Эти командиры не были на корабле. Как рассказала Шкребец, одного из них зовут Павел Борисович Вакула (заместитель командира корабля, капитан 3-го ранга), другого – Роман Дмитриевич, фамилия и звание неизвестны.Родители, по словам Ирины, пытались обратиться в том числе и в ФСБ. «Мы приехали в ФСБ в Севастополе, там даже человек не вышел — они стояли за забором, муж кричал: «Выйди и вызови полицию. Давай я тебе морду набью». Он даже не вышел, за решеткой показал руки крест на крест, до свидания, и все. Вот такая служба военно-морского флота и ФСБ Севастополя», – рассказала Ирина. По ее словам, они хотели ознакомиться со списком погибших и пропавших без вести, но списки им не предоставило ни одно ведомство.С Ириной также связался командир, который был на корабле: «Я говорю: «Вы мне хоть скажите как сын мой умер?», а он говорит: «Я ничего не знаю, они были на посту снабжения. У нас по всему крейсеру были ракеты». Он не мог сказать и как-то отходил от ответа о том, что попала ракета».Напомним, 16 апреля Минобороны РФ показало видео встречи экипажа затонувшего крейсера «Москва» с главнокомандующим ВМФ адмиралом Николаем Евменовым. На видео — около 100 моряков. Официально число спасенных членов экипажа Минобороны не объявляло. Советник главы офиса президента Украины Алексей Арестович говорил, что на корабле могло быть 510 моряков. СМИ приводили разные данные о численности экипажа - от 500 до более чем 700 человек.Вечером 13 апреля власти Украины заявили, что по российскому крейсеру «Москва» ударили ракетами «Нептун». На корабле, находившемся в Черном море к югу от Одессы, начался пожар. Вечером 14 апреля в Минобороны заявили, что крейсер затонул во время буксировки в порт «из-за повреждений корпуса, полученных в ходе пожара от детонации боезапаса». Сообщалось, что экипаж был эвакуирован на находившиеся в районе корабли Черноморского флота.
