Вместе с тем сложившаяся ситуация по большому счету объясняется серьезными ошибками, допущенными Кишиневом в отношениях с Тирасполем, а также с остальными участниками процесса по приднестровскому урегулированию, пишет политический аналитик Думитру Спэтару.Первую серьезную ошибку Молдова допустила в 1992 году, когда не сумела воспользоваться ошибочным шагом России. Таким образом, подписав с Мирчей Снегуром Договора о прекращении огня, тогдашний президент России Борис Ельцин, де-факто признал, что его страна была одной из двух сторон, задействованных в конфликт, и даже, в конечном счете, приняла решение прекратить огонь на Днестре. Вместе с тем, Молдова упустила этот благоприятный момент для начала с Россией прямых переговоров по приднестровскому урегулированию, а период покоя, которым в течение следующих нескольких лет отличался процесс, привел к тому, что все забыли об ошибочном шаге России.Вторую серьезную ошибку Кишинев допустил 7 февраля 1996 года, когда президент РМ Мирча Снегур и тираспольский сепаратистский лидер Игорь Смирнов подписали Протокольное решение по разрешению возникших проблем в области деятельности таможенных служб Республики Молдова и Приднестровья. В результате подписания документа сепаратистский режим получил от Республики Молдова право использовать собственную таможенную печать с надписью «Республика Молдова. Тираспольская таможня». Таким образом, Приднестровье стало очень привлекательным для тех, кто в скором времени превратили его в черную экономическую дыру и сумели добиться баснословной прибыли. В итоге возник экономический фактор, который в следующие годы сыграл решающую роль в срыве любых попыток решить данную проблему.Третью серьезную ошибку Кишинев допустил 8 мая 1997 года, когда президенты России, Молдовы и Украины (Борис Ельцин, Петру Лучински и Леонид Кучма), приднестровский лидер Игорь Смирнов и представитель ОБСЕ подписали документ, которому было суждено остаться в истории как «Меморандум Примакова» (его автором стал тогдашний министр иностранных дел России Евгений Примаков). Документ коренным образом изменил соотношение сил на переговорном процессе. Вследствие меморандума Кишинев и Тирасполь стали равными сторонами конфликта.В 1999 году Кишинев добился небольшой победы в процессе приднестровского урегулирования. Так, в ходе Стамбульского саммита ОБСЕ Россия взяла на себя обязательство по выводу своих войск и вооружений из приднестровского региона. Однако хотя в определенный момент этот процесс действительно начался, затем его приостановили. Россия объяснила это тем, что Тирасполь якобы противится процессу вывоза боеприпасов. Основная часть российских вооружений, а также контингент военнослужащих и по сей день находятся в Приднестровье. Эта мнимая победа впоследствии превратилась в четвертую серьезную ошибку Кишинева, ведь он не сумел ловко воспользоваться решением Саммита ОБСЕ и освободить территорию Республики Молдова от иностранного военного присутствия.Пятая серьезная ошибка Кишинева заключается в том, что он не сумел на начальном этапе приостановить дискуссии насчет предполагаемого урегулирования приднестровской проблемы путем федерализации Республики Молдова. В итоге возникли две ситуации, которые коренным образом изменили данные задачи. Первая возникла в июле 2002 года. Тогда ОБСЕ вместе с российскими и украинскими посредниками подписали документ, содержащий предпосылки для воссоединения Молдовы в федерацию. Основополагающие неувязки в плане разделения власти сделали невозможным претворение документа в жизнь. Вместе с тем он послужил основой для других предложений по урегулированию приднестровской проблемы на базе федеративной модели. Вторая ситуация возникла в ноябре 2003 года. Тогда Россия предложила меморандум, который содержал подробные предложения насчет создания ассиметричного молдавского федерального государства. Также в документе содержалось положение насчет того, что российские войска останутся расквартированными в Молдове еще на 20 лет. В Меморандуме в частности предлагалось создать двухпалатный парламент, состоящий из нижней палаты, избираемой в результате пропорционального представительства, и сената. По всем законам, как предполагалось, необходимо было заручиться и поддержкой сената. Распределение мест в сенате было несоразмерным по сравнению с распределением населения по регионам: 13 сенаторов, избранных нижней федеральной палатой, 9 избранных Приднестровьем и 4 избранных Гагаузией. Вместе с тем, в последний момент президент Молдовы Владимир Воронин отказался подписать Меморандум, сославшись на то, что он противоречит Конституции, которая закрепляет статус нейтралитета государства. Хотя обе попытки провалились, сами по себе дискуссии на тему федерализации исказили смысл процесса приднестровского урегулирования, а в итоге значительно снизился удельный вес мнений о том, что Приднестровье должно вернуться в конституционное поле РМ в качестве региона.Шестой большой ошибкой стало неспособность Кишинева использовать в собственных интересах решение ЕСПЧ по делу Илашку, вынесенное в 2001 году. Тогда ЕСПЧ практически признал вину России в появлении и сохранении тираспольского сепаратистского режима, а у Кишинева не было мужества либо желания потребовать, опираясь на это решение, реформирования переговорного процесса и признания России в качестве стороны конфликта.Седьмая большая ошибка состояла в так называемой «экономической блокаде» Приднестровья. Установление этой блокады привело к замораживанию переговорного процесса примерно на шесть лет, а за это время сепаратистский регион еще больше отдалился от конституционного поля РМ.Восьмой ошибкой стало то, что Кишиневу не удалось искусно сыграть на благоприятной ситуацией, которая сложилась в Украине после прихода к власти Виктора Ющенко, и продвинуться по пути приднестровского урегулирования. В мае 2005 года президент Украины Виктор Ющенко предложил План приднестровского урегулирования, в соответствии с которым Приднестровье должно было получить статус широкой автономии в составе Республики Молдова. Хотя Республика Молдова и ее западные партнеры поддержали этот План, но его так и не претворили в жизнь, так как у него было и достаточно оппонентов. Ошибка Кишинева состояла в том, что он практически совсем не настаивал на этом плане, а это урезало и подъем внешних партнеров.Девятая серьезная ошибка состояла в том, что Кишинев ограничился только утверждением Закона об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья), но при этом ничего не предпринял для его претворения в жизнь. Данный документ парламент Республики Молдова принял 22 июля 2005 года. Он предусматривал предоставление Приднестровью статуса широкой автономии в составе Республики Молдова. Вместе с тем, вскоре после этого в приднестровском регионе состоялся референдум, а большинство избирателей высказались в поддержку независимости Приднестровья. Закон и по сей день остается невыполненным, однако, как заявляют представители официального Кишинева, этот закон представляет собой официальную точку зрения, на которую стоит опираться в процессе поиска решения для приднестровского конфликта.Десятая серьезная ошибка состоит в том, что у Кишинева ни по сей день нет Стратегии по урегулированию приднестровского конфликта, хотя этот пункт неизменно значился в программах всех правительств, сменившихся в Республике Молдова с 2009 года. Это служит доказательством того, что у Кишинева либо нет четкого видения на этот счет, либо ему не хочется добиться настоящих подвижек в деле приднестровского урегулирования, а в таких условиях вполне естественно, чтобы и остальные участники переговорного процесса отличались более сдержанным отношением.Разумеется, существуют и другие ошибки, которые были допущены на протяжении всех этих лет в процессе приднестровского урегулирования, но и перечисленных выше достаточно, чтобы понять, почему воз стоит на месте. Теперь очень важно, чтобы Кишинев, если ему действительно хочется решить эту проблему, проанализировал допущенные ошибки и внес необходимые корректировки в свое поведение.
